К КОНЦЕПЦИИ "РУССКОГО СОЦИАЛЬНОГО ПРОЕКТА" В КАМПАНИИ-2003

НПС "Родина" имеет электоральные перспективы лишь в случае выработки оригинальной и, одновременно, понятной обществу идеологической концепции. Действительно, популярность нынешних лидеров НПС недостаточна, чтобы только за счёт этого фактора рассчитывать на значимый успех (все избирательные объединения обзавелись популярными участниками), организационная и региональная база блока находятся в стадии становления. В сравнении с прежними проектами аналогичного типа (КРО-95, Лебедь-96) ресурсно и организационно проект-2003 в сентябре выглядит значительно слабее, больше всего напоминая по своим реальным масштабам блок КРО Дмитрия Рогзина и Юрия Болдырева в 1999 году. Наличие в блоке Сергея Глазьева и Сергея Бабурина - которые, наконец, за 10 лет договорились войти в один список - само по себе 5% проекту не гарантирует.

Первоначальная концепция блока, разрабатывавшаяся в течение лета-2003, была ориентирована на довольно размытую социальную проблематику, а в электоральном плане - на интеллектуальную часть "социальных низов", для которых приоритетно неповышение цен на коммунальные услуги, иные социальные гарантии "выживания". Это достаточно многочисленная и к тому же наиболее электорально активная часть общества, хотя и привыкшая голосовать за КПРФ. В то же время подобная программа (даже "приправленная природной рентой" и "наездами на олигархов") кажется мало привлекательной для социально активных слоев общества, так называемого "среднего класса". В том числе и той его части, которая реально управляет производственным потенциалом страны. А значит, идеология "рациональных низов" не может стать основой целостного "русского социального проекта", ориентированного на повышение конкурентоспособности российского общества в целом. Отсутствие внятного общенационального синтеза, вялые идейные реминисценции "левоклассовой направленности" с приправой из умеренной "державности" - главные пороки проекта "Товарищ", который так и не был доведен до "технологической фазы" реализации - даже на уровне "лабораторных экспериментов".

Нынешняя концепция блока "Родина", продекларированная его лидерами в сентябре, носит, напротив, ярко выраженный "патриотический" характер ("мы не левые - публично заявил С. Глазьев). Патриотические ценности сами по себе в последнее время стали своего рода "общим местом", эксплуатируются едва ли не всеми участниками политического процесса. С другой стороны, они сами по себе плохо мотивируют электоральный выбор - так как избиратели хотят не просто "гордиться своей страной", но и видеть какие-то социальные перспективы для себя и своего окружения. Оторванность "патриотической" идеологии от адекватного социального проекта на протяжении последних десятилетий превращала "патриотов" в маргинальную силу в СССР-России, несмотря на возрастающую популярность патриотических идей как таковых. "Патриотическая" риторика при Путине все больше воспринимается обществом как праздная болтовня политиков, ностальгирующих по временам "Очакова и покоренья Крыма". В то же время серьёзных попыток синтезировать социальные и национал-патриотические ценности никем не делалось. Попытки, конечно, были, но не слишком серьёзные и не слишком удачные вроде "национал капитализма" А. Севостьянова, показавшем свой потолок против Пруссака в Новгороде; "лимоновщина" так и осталась ещё более мелкими и крикливыми постмодернистскими хэппенингами от политики. В общем, "патриотический поворот" нынешней "Родины" технологически обеспечен ещё слабее, чем фаза "Товарища".

Сказанное вовсе не означает, что вообще "не надо было браться за оружие" в нынешнем избирательном цикле. Электоральное исследование, проведенное нами в августе-2003, ярко продемонстрировало потребность общества в подобном синтезе под новый Проект. То, что ни "глазьевское", ни "рогозинское" крыло блока просто не поняло, какое "окно возможностей" для них существовало с перспективой превращения в общенациональных лидеров первого плана (да и сейчас ещё существует - только, вероятно, уже для каких-то других людей), заставляет нас ещё раз остановиться на вопросе: в чём этот синтез может состоять для России нового столетия?

На сегодняшний день обществу предъявлено всего два социальных проекта. Первый - это мечта о "вялой реставрации" модели советской экономики и социального государства, к которым не вернуться и чисто ресурсно, и идеологически: даже электорат и актив КПРФ 2003 года понимает, что желание "воссоздать СССР" носит утопический характер. Система потерпела крах, так как не смогла дать обществу адекватных мотиваций к труду и не обеспечила конкурентоспособности советского строя на мировой арене. Апелляция к этому утопическому проекту, отвергнутому историей, которой занимается дополнившая его "державием" и "кривославием" КПРФ, лишь призвана демонстрировать недовольным фактическую безальтернативность второго социального проекта, реализуемого в России с 1991 г. Он имеет те же пороки, что и советская модель, так как ведёт к деградации творческого и производственного потенциала страны, не обеспечивает развития нации, также ведёт к стратегическому проигрышу России в мировой конкуренции.

Оба эти проекта по сути антинациональны: один сделан в своё время по эскизам Коминтерна с "поправкой на сопротивление русского материала", другой - по рецептам Международного валютного фонда (аналогично ныне реализуется его более "умеренная версия", чем у Ельцина-Гайдара). Оба игнорируют ментальность русского и других коренных народов России, не учитывают его традиций, истории и культуры. Оба ведут к разбазариванию национального потенциала России. На языке политологической теории, это "догоняющая модернизация", в которой Россия всегда останется догоняющей стороной, вынужденной играть по правилам, навязанным ей извне. Либерально-олигархический капитализм всего за десять с небольшим лет поставил в наиболее тяжелое положение именно русскую нацию, в наименьшей степени приспособленную своим историческим опытом к подобного рода социально-экономической системе. Дальнейшая реализация этого проекта превратит русских в России в "гостей на чужом пиру".

Сегодня, в условиях фактической безальтернативности либерального проекта общество готово смириться с ним в целом, удовлетворяясь мелкими подачками и перекрашиванием фасада (чем занимается "Единая Россия"), но по сути сегодняшних россиян не устраивает ни модель либерально-олигархического капитализма, ни возвращение к советскому типу экономики. Более 50% россиян хотят "чего-то третьего", хотя внятно сформулировать, что же это именно такое, навряд ли способны. Это "третье" может быть названо и "русской моделью социализма", и "русской моделью капитализма", дело не в названии, а в том, чтобы построить социальный строй, органичный для нашей ментальности и традиций. Нам всем нужен РУССКИЙ СОЦИАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ, и именно его ждало общество от Сергея Глазьева и Ко, или от кого-то ещё. То есть, выражаясь тем же политологическим языком, нам нужен переход к "органической модернизации". Именно органическая модернизация способна раскрепостить творческие силы русских и иных народов многонациональной России.

РУССКИЙ СОЦИАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ, в случае попыток его формулирования и реализации, должен стать основой для "новой русской идентичности". Кто, собственно, мы - русские? Идентичность "по крови" не проходит в современной России, и никогда не была ей свойственна исторически. Идентичность по вероисповеданию также является на сегодняшней день слабым паллиативом, не способным компенсировать отсутствие социального и цивилизационного проектов нового тысячелетия у традиционных для страны конфессий. В отсутствие "своего проекта", русские рассыпаются как нация и стремительно переориентируются на инонациональные ценностные модели. Предъявление "русского проекта" позволит считаться русскими всем тем, кто готов принять участие в этом проекте, независимо от состава и группы крови. Просто говоря, всем, кто готов "работать на Россию".

РУССКИЙ СОЦИАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ - это, своего рода "русская корпорация". Это некая форма солидарности во имя повышения конкурентоспосбности каждого. В современном мире по одиночке мы не пробьемся (вернее, пробьются единицы), только как нация, обладающая своим адекватным национальным проектом, мы чего-то представляем. В качестве нации мы готовы участвовать в выработке новых цивилизационных форм, так как очевиден кризис как традиционного общества, не способного преодолеть нищету, перенаселение, социальную отсталость, так и современного западного общества, поддерживающего свою жизнеспособность все более агрессивной политикой, так как оно лишено органичных основ своего развития. Мы готовы стать "нацией-корпорацией", обеспечивающей общий успех (например, по аналогии с послевоенной Японией или югом Кореи).

РУССКИЙ СОЦИАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ позволит восстановить большинству россиян смысл жизни, поскольку сегодняшняя жизнь, сведённая для большинства к сиюминутному выживанию, такого смысла (экзистенциального смысла) лишена. Волчий эгоизм, навязанный нам сегодня в качестве универсальной модели успеха, разрушает экзистенциальные основы российской жизни.

Для формулирования "русского проекта" в общем-то не следует изобретать чего-то принципиально нового. Почти всё, что говорят по отдельности Сергей Глазьев и Дмитрий Рогозин, годится: следовало только встроить всё это "умонастроение" в общий контекст, чтобы создать целостную картину чего-то действительно нового. Судьба проекта-2003 зависела от элементарной кадровой и технологической состоятельности руководства блока - и умения соблюдать элементарные договоренности (для начала в собственной среде). Пока реализация проекта "Родина" не обнадеживает - сделана масса "невынужденных ошибок" уже на стартовой фазе.

На наш взгляд, это идеология "на вырост", независимо от того, насколько её удастся реализовать в нынешнем электоральном цикле, она так или иначе будет востребована в самом ближайшем будущем. По сути, это повестка 2007-2008 гг. И особенно важно первыми её сформулировать уже сегодня.